16°C Монреаль
Летом 2022 года на концерт певицы Лизы Леблан в Труа-Ривьер собрались люди всех возрастов. Финальную песню подхватили и взрослые, и дети, и милые старички. «P't-être que demain, ça ira mieux, mais aujourd'hui, ma vie, c'est d'la marde»*, – пели люди на поле перед сценой. Те, кто сидел, встали, большинство размахивало руками, вокруг царила атмосфера всеобщей радости.
*«Может быть завтра все наладится, но сегодня моя жизнь – дерьмо» (фр.)
Песня Лизы Леблан про то, что «жизнь – дерьмо» – очень жизнеутверждающая. Особенно, когда в твоей жизни остались позади закрытые визовые центры, отмененные полеты, панические атаки и бесконечно длинный опрос в аэропорту Домодедово.
Я тоже подпевала Лизе, мне было хорошо.
КУДА ПОДАТЬСЯ?
Уезжать из России мы собрались еще за 3-4 года до начала так называемой “специальной военной операции”. Мне казалось, что песня Летова про «новый 37-й» рано или поздно станет нашей реальностью.
В то время до меня все чаще стали долетать слухи, что моей журналистской деятельностью заинтересовались соответствующие органы. В Сыктывкаре мы такие вещи узнавали быстро. Однажды я ехала делать репортаж на Шиес, где люди протестовали против строительства мусорного полигона. В это время моему мужу звонили из ФСБ – приглашали поговорить. Но он не пошел, чего туда ходить без повестки? В общем, все это подталкивало к размышлениям об отъезде. Но куда?
Я думала об Украине, потому что родилась в городе Коростень Житомирской области. Там могила бабушки, любимая тетя, знакомые с детства места. Еще хотелось в Вильнюс. Просто я в него как-то сразу влюбилась, когда побывала там несколько лет назад. Мой муж Коля как раз решил наконец писать диссертацию и искал научного руководителя где-нибудь за пределами России. Он отправлял письма в разные места, мы рассуждали о том, что неплохо бы в Финляндию, потому что мы из Сыктывкара, а там и климат похож, и вообще красота, а уж какое там образование! Но положительный ответ пришел из канадской провинции Квебек.
В сентябре 2020 года мы со старшим сыном впервые открыли гугл-карту города Труа-Ривьер и стали кататься по нему на виртуальной машине. В ту пору главной мировой проблемой был ковид, из-за него и из-за бюрократических проволочек наш отъезд сильно растянулся во времени.
В июне 2021 года уехал муж, а я с двумя детьми осталась доделывать дела и готовить документы. Тогда младшему было шесть лет, а старшему только стукнуло шестнадцать.
В октябре 2021 года меня объявили иноагентом.
В тот вечер пятницы я выкурила на своем балконе полпачки сигарет, хотя обычно не курю. Потом приехала подруга с бутылкой водки. Активисты Шиеса, о котором я писала более двух лет, организовали сбор помощи. Последнее оказалось очень кстати, потому что новый статус автоматически лишил меня постоянной работы.
С ноября мы заполняли различные анкеты на официальном сайте Канады, прикрепляли к ним документы и фотографии. Зимой мотались с детьми из Сыктывкара то в визовый центр в Москве, то на специальный медосмотр в Питер. Когда все квесты были пройдены осталось получить прививку от ковида, с которой меня впустили бы в Канаду. В 20-х числах февраля 2022 года я отправила загранпаспорт в Москву, чтобы получить болгарскую мультивизу. Она давала право на въезд в Хорватию, где вакцинировали однофакторным Джонсоном и Джонсоном – быстро и удобно.
banner
ОТЪЕЗД
И тут наступило 24 февраля 2022 года.
Два дня я просто рыдала от ужаса. Потом начала обзванивать визовые центры, ведь нам оставалось только проставить визы в паспортах, но там никто не отвечал. Мой загран застрял где-то в болгарском консульстве, с которым тоже не было связи. Было совершенно непонятно, чего ждать и очень страшно, что границы закроют, и нас с Колей надолго разделит Атлантический океан.
Загранпаспорт из Москвы мне привез хороший приятель только 5 марта, в нем красовалась болгарская мультивиза на целый год. Ни о какой Хорватии я тогда уже не думала. К этому моменту цены на авиабилеты улетели в космос. Начались мучительные поиски денег, и как только мне удалось их найти, именно в этот день российские банковские карты перестали работать. Купить авиабилеты на рейс за пределами России я не могла.
Когда ситуация начала казаться безнадежной, позвонил мой брат из Польши. Устроив небольшое семейное совещание по громкой связи, мы решили, что лететь надо в Турцию, так как на днях в Грузии, куда я изначально собиралась, развернули российских журналистов. Билеты были куплены братом, мы дружно выдохнули. Сутки спустя турецкая авиакомпания отменила все перелеты, включая наш.
Мы колотились в Сыктывкаре, а Коля – в Труа-Ривьере. Его лимит по кредитке тогда был невелик – $500, помочь нам с покупкой билетов он просто не мог. Билеты нам в итоге купили его друзья и коллеги. Нас ждал длинный и надежный рейс через Узбекистан. Но на решение вопроса ушла пара дней. Восьмого марта я начала ловить первые панические атаки, и еще несколько ночей подряд просыпалась от жуткого сердцебиения.
12 марта мы сидела в самолете до Москвы. «Дети, наше большое приключение началось», – сказала я. Чтобы не скучать в полете, мы начали читать «Муми-троллей»: Муми-мама, Муми-тролль и Снусмумрик отправились через темный лес на поиски Муми-папы.
В Москве мы задержались на два дня у моей подруги Тани. В последний свой день в России я съездила в редакцию «Новой газеты», обняла всех, кого знала, взяла с собой один из последних на тот момент номеров – с танцующими балеринами на обложке.
Вечером мы с детьми отправились в аэропорт Домодедово. На таможне нас долго опрашивали. Сначала девушка в будке, потом подтянулись и другие сотрудники. Их внимание привлекло мое место рождения – город Коростень Житомирской области. Таможенников интересовали цель полета, отсутствие обратных билетов и, конечно, все, что касалось Украины: когда я там была, зачем я туда ездила, долго ли гостила у родных, собираюсь ли еще и так далее. В конце концов нас провели через пост. Появился еще один сотрудник таможни. Он забрал наши паспорта и ушел.
Мне казалось, что сотрудник таможни пропал на целую вечность. Временами я смотрела в телефон, чтобы убедиться, что мы не опаздываем на рейс. Наконец мужчина появился, чтобы устроить нам еще один опрос, на этот раз короткий. Он спрашивал про то, поедем ли мы на море, я отвечала, совершенно честно, что нас больше интересует Чатал-Хююк и остатки цивилизации хеттов. Удавалось не трястись и даже улыбаться, но ладони вспотели. Сотрудник таможни тоже улыбнулся, пожелал хорошей поездки и отдал наши паспорта.
banner
БЕРЕГ ТУРЕЦКИЙ
На следующий день в Ташкенте шел дождь, цвели какие-то деревья и пели птицы. Перерыв между рейсами был в полсуток. Нас встретила моя хорошая подруга Полина, мы обнялись. Я до сих пор вспоминаю этот день как один из самых счастливых и умиротворяющих, несмотря на то, что младший сын устал и постоянно капризничал. В самолете до Стамбула он уснул.
К вечеру 16 марта мы были в Анкаре. На следующее утро я сдала паспорта в канадский визовый центр, хотя меня долго пытались отправить в российский. Я в ответ требовала хоть кого-нибудь, говорящего по-английски. Охранник привел худощавого юношу с пирсингом. С первого взгляда на него я почему-то сразу поняла, что он поможет. И он помог.
Елена в музее в Анкаре.
Климат в Анкаре сухой, так что не забудьте увлажняющие кремы и бальзамы для волос, если соберетесь. Я бы хотела однажды вернуться и еще раз зайти в Музей древностей, где посетителей встречает знаменитая неолитическая фигурка обнаженной пышнотелой дамы, положившей руки на головы хищников. А еще выпить кофе возле Музея археологии, куда гугл вел нас совершенно невозможными узкими тропами – вверх и вверх. Из открытой кофейни открывался невероятный вид на город.
Ухоженный исторический квартал, в котором расположился музей, был полон туристами и котами.
Сыновья Елены в Турции.
Ждать заветных виз пришлось месяц. Потом было предложение от канадских депутатов въехать без прививок, обернувшаяся депортацией из римского аэропорта в Стамбул.
Дело было так. Наши друзья в Труа-Ривьер, чтобы помочь нам, обращались к разным депутатам с вопросами, можно ли гонимой российской журналистке въехать без прививки и пересидеть на карантине, как детям до 18-ти, особенно учитывая то, что она, как человек сознательный, уже вакцинировалась в России?
На обращения откликнулся бывший министр иностранных дел Канады и член Палаты общин Франсуа-Филипп Шампань, он пообещал уладить этот вопрос. Мой сомневающийся муж вступил в напряженную переписку с помощником министра. Его уверяли, что проблем не будет и даже выслали некие бумаги с заверениями в том, что нас будут рады видеть на канадской земле. Мы сомневались, но мне удалось зарегистрироваться в приложении ArriveCan, а помощник Шампаня в бог знает какой раз ответил мужу, что вопрос с нашим въездом решен.
В конце апреля в аэропорту Стамбула таможенник посмотрел наши документы и пропустил на рейс. Мы выгрузились в аэропорту Рима и спокойно ждали самолета до Монреаля в зоне вылета. Но через час ожидания меня вызвали по громкой связи. Сотрудники аэропорта объявили, что нас снимают с рейса из-за отсутствия у меня прививки от ковида, одобренной Канадой.
Я долго пыталась что-то доказать, потом пыталась хотя бы покормить детей, но все было в евро, которых у меня не было. В обменном пункте в покупке европейской валюты мне отказали из-за российского гражданства. Я сказала сотрудникам, что не могу купить детям даже воды. Нам принесли полторашку, и тут я разрыдалась. У меня было ощущение, что я с разбегу ударилась о стену – боль и бессилие.
В этот момент мне позвонил то ли Шампань, то ли его помощник, спросить, как дела. Я сказала, что прямо сейчас вижу в окно, как взлетает наш самолет до Монреаля. Без нас. «Мне очень жаль», - сказал человек в трубку. Мне тоже было жаль. И было понятно, что нет смысла плакать. «Мы уехали из России, мы не сидим в подвале из-за бомбежки, не голодаем», - подумала я. Это была всего лишь мерзкая и дурацкая ситуация. Вскоре я обнаружила, что в кафе аэропорта принимают американские доллары, и мы перекусили. Кстати, я вовремя вспомнила, что не надо пытаться заказать в Италии латте – вам дадут стакан молока. Так что, если приедете в эту страну, заказывайте каппучино.
Мой муж и его друзья все это время трясли Шампаня и его кабинет. В итоге выяснилось, что они почему-то лоббировали приезд не троих россиян, а двоих украинцев. После этой истории я совсем не удивлялась, когда неонацист Ярослав Гунька обнаружился в канадском парламенте, – вполне допускаю, что это был не злой умысел, а чистое раздолбайство. А моему мужу потом долго названивал помощник Шампаня, интересуясь нашей нелегкой судьбой. Когда Коля спросил, могут ли они компенсировать деньги на перелет, который не состоялся по их вине, звонить перестали.
Мы же из Рима отправились в Стамбул. Подлетая к этому великолепному городу попали в жуткую турбулентность – бушевала гроза. Так что, приземлившись, мы уже ни о чем не грустили и не проклинали квебекских политиков, а радовались тому, как прекрасна жизнь.
Дальше были поиски денег и людей, которые могут остаться с детьми, пока я мотаюсь за прививкой в Хорватию, прекрасный Загреб, двухнедельное ожидание заветной бумаги с печатью, чуть ли не ежедневные курсирования через Боспор на паромах, площадь Таксим, знаменитые бездомные коты, чай и пахлава, Айя-София и музей археологии, прогулки по узким старинным улицам, Музей невинности Орхана Памука, новые прекрасные знакомства, Галатская башня и, наконец, трансфер до огромного аэропорта Стамбула.
После него аэропорт Шарля де Голля казался тесным и неудобным.
banner
КВЕБЕК И КЕБЕКУА
В аэропорту Монреаля нас ждали очереди и трехчасовое ожидание проверки документов. Позади был многочасовой перелет. По местному времени вечер, а московскому – близилось утро. Сотрудник таможни выдал нам оригиналы документов, дающих право на работу для меня и право на обучение для детей. Мы сдали анализы на ковид и пошли получать багаж. Однако он за эти часы куда-то запропастился. Добрая сотрудница багажного отделения выдала нам три мешка каких-то банных принадлежностей в обмен на адрес, куда надо привезти наши чемоданы.
Совершенно измотанные, мы отправились в зону прилета, где нас дожидались Коля и Саша – хороший приятель моей сестры, переехавший из Сыктывкара в Монреаль еще несколько лет назад.
«Привет, лысаки! – закричала я, увидев их. – Вам бы в Стамбул, там мужикам такие кудри наращивают!». По центру турецкого города действительно бродит много мужчин с перебинтованными головами. Сначала я даже думала, что был какой-то футбольный матч, и они все там передрались. Потом узнала, что в Стамбуле куча центров по пересадке волос, и, так как это сравнительно недорого, существует даже специальный вид туризма для желающих вернуть шевелюру. В общем, Саша мне ответил, что они с Колей и так красивые как надо. Мы сели в сашину машину и отправились в Труа-Ривьер.
В Квебеке мы обретаемся уже почти полтора года. Коля учится и работает в местном университете, я закончила годичные курсы францизации, за которые местное правительство платило мне чуть больше 900 долларов в месяц и уже год подрабатываю в монреальском русскоязычном издании, дети ходят в школу, летом мы подобрали на улице бездомного котенка. В общем, быт налажен. Поэтому стоит поговорить о самом, пожалуй, интересном – о культурных различиях.
Первая фотография в Квебеке.
Почти десять лет назад социолог из Питера Владимир Ильин говорил мне в интервью для «7х7», что менталитет – крайне размытое понятие, а понятие «национальный характер» – это набор стереотипов. По его мнению, которое я разделяю, психология больше привязана к социальному положению. Проще подружиться с кем-то из своей среды, которая тоже довольно условна.
И все же я попробую рассказать, кто такие кебекуа и существует ли пресловутая русофобия или отмена русской культуры и что вообще здесь по-другому.
В один из первых дней на меня наорала белка. Я и не думала, что они могут так орать. Мы с младшим ребенком бродили во дворе дома, где Коля снимал sous-sol – жилье в цокольном этаже. Странный скрипучий звук, похожий на карканье, раздался с дерева. Я подошла ближе. По стволу мордой вниз сползал черный белк, и орал, глядя прямо на меня. «Природа настолько очистилась, что…», - подумала я. Не знала, что тут столько белок и что они такие общительные.
Города в Канаде невысоки и размазаны по местности. Многоэтажек и, как следствие, скученности, здесь избегают. А вот деревьев и зеленых зон много. Видимо оттого зверье чувствует себя вольготно. Белки у нас водятся в изобилии, в основном черные и без кисточек на ушах, в парках можно заметить толстых сурков. С яблони, что рядом с нашим нынешним домом, как-то свисал толстый енот. В поле зрения также попадаются скунсы. Что до птиц, то наши места – рай для орнитолога.
Как-то в закусочной мы разговорились с официанткой. «Я говорю на пяти языках, – подмигнула нам она, - но вот русского не знаю». Выяснилось, что у нее есть приятель, с которым она делает вылазки на природу, чтобы любоваться птицами. «Мишка Беляев, орнитолог», – совершенно четко произнесла она по-русски, я имею в виду произношение.
Городок Труа-Ривьер, или, по-нашему, Трёхреченск, невелик, здесь живет около 150 тысяч человек. Местные сразу распознают в нас пришельцев из неведомых земель. Из неведомых, потому что мы явно не из Латинской Америки и не из Африки. И почти все ничтоже сумняшеся спрашивают, откуда мы. Я всем говорю, что из России. И иногда даже слышу в ответ «Привет! Как дела?» Примерно на этом объем знания русского языка и заканчивается.
Канада – страна иммигрантов. Папа Жоан, моей первой преподавательницы французского – автохтон, то есть представитель одного из индейских племен, обитавшего в окрестностях Монреаля. А вот мать у нее наполовину литовка, наполовину сербка с девичьей фамилией Русич.
Другая преподавательница, Мейхан, родом из Китая. Но ее удочерили, когда ей было несколько месяцев. Поэтому она считает себя настоящей кебекуаз.И она права.
Люди здесь приветливы и общительны. Все любят поболтать. Как-то со мной заговорила женщина в кафе, интересуясь, на каком это языке мы говорим с ребенком. Через пару минут мы уже обнимались. Это здесь в порядке вещей.
В общем и целом, особых отличий я не чувствую. Может быть, еще и потому, что я быстро адаптируюсь, а может еще и потому, что не так уж мы и отличаемся. Да, на вопрос Ça va? тебе ответят стандартное Ça va bien. Но разве у нас на вопрос «Как дела?» не отвечают стандартным «Нормально»?
Впрочем, это так, если дело не касается Антуана, моего соседа с первого этажа. На вопрос о том, как оно идет, он начинает долгий и грустный рассказ про то, как он на работе упал с табуретки, потом полдня проторчал в больнице, а сейчас совершенно расстроенный этими жизненными обстоятельствами идет пить алкоголь.
Елена со старшим сыном на концерте в Монреале
Как-то раз мне привезли из русского магазина в Монреале халвы. Подходя к дому, я заметила Антуана. Поздоровались, он поинтересовался, что это я несу домой и я его угостила. «Не все ж тебе водку кушать», – думаю. «Ничего себе! – обрадовался Антуан, – настоящая русская еда». «Угу, – думаю, – самая, что ни на есть, традиционная». Он мне потом рассказывал, что это самое вкусное, что он ел в жизни. Наверное, приврал.
Что касается еды, то здесь, конечно, сложно найти селедку или творог. Говорят, что еще и гречка у них какая-то не такая. Но про все это мы заранее знали и особо не беспокоились. Зато здесь есть такое развлечение, как поедание путина. Целые фестивали по всей стране проводятся, причем, не реже двух раз в год. Речь идет не о каннибализме, как некоторые могли бы подумать, а о национальном блюде: в картофель фри бросают много кусочков сыра и заливают горячим коричневым соусом. Это в России Путин один на всех, а в Канаде, особенно в Квебеке, есть масса вариантов путина, включая таиландский. Очень вкусно и сытно. Но лучше не злоупотреблять. Исключение составляют случаи, когда у вас много физической нагрузки, например, вы рубите лес вручную.
Ну и, разумеется, кленовый сироп. Его тут добавляют примерно во все – маринуют в нем мясо, льют в бекон и в консервированную фасоль. Или просто продают в банках. Очень вкусно есть с ним пресные блины из ржаной или гречневой муки, которые тут называют галетами. В то же время, всем известно, что уж в магазине кленовый сироп совсем не тот, и надо покупать исключительно у своих людей по знакомству.
Кленовый сироп делают из сока, который собирают примерно тогда же, и тем же способом, что мы собираем березовый. В любой округе будет множество мелких ферм, которые производят сироп. Излишки и не самые удачные партии сдают крупным фирмам, откуда уже товар идет в магазины и супермаркеты.
Про Квебек местные жители говорят, что c’est un pays – это страна, а не какая-то там провинция. И вообще всячески подчеркивают свою особенность и отличие от остальной Канады. Одно из характерных отличий – плохие дороги с заплатками. Да, здесь такое есть, и я очень смеялась, когда первый раз увидела. Я как-то сказала знакомому: «Если меня вдруг накроет ностальгия, ты меня покатай по вот этим колдобинам, я себя буду чувствовать, как на родине».
Впрочем, хотя такие участки дорог и встречаются, это не становится серьезной проблемой. Большая часть дорог в приличном состоянии.
А вот, к чему я не могу привыкнуть, так это к тому, что при температуре в +5 местные будут ходить в футболках. Первые заморозки – не повод отказаться от шортов, а при -30 можно стоять нараспашку, попивая кофе из стаканчика. Даже не знаю, с чем связана подобная морозоустойчивость.
Но неспроста же считается, что Квебек – это суровый край лесорубов и охотников. Клетчатые рубашки и тяжелые ботинки они до сих пор любят.
А еще здесь полно пустующих церквей. Когда-то католики заправляли здесь всем. Вплоть до того, что пытались регулировать рождаемость. Святые отцы ходили по домам и требовали от замужних женщин срочно беременеть, а от незамужних – срочно выходить замуж и беременеть. Если ты не с младенцем на руках, то почему же ты не на сносях, женщина? Один наш местный гид, Сильвен, рассказывал, что это продолжалось вплоть до 70-х годов прошлого века, и его отец лично спустил одного такого пастора с лестницы.
Так католическая церковь пыталась забороть англофонов – победить числом. Одним из следствий этой политики была тотальная нищета и необразованность местного населения. В итоге еще сто лет назад все надписи в Труа-Ривьер были на английском, а на одной и той же позиции англофон зарабатывал в 1,5-2 раза больше, чем франкофон. Об этом можно узнать, например, из сериала «Дочери Калеба», более известном у нас как «Эмили». Он рассказывает о жизни молодой учительницы из крестьянской семьи, которая влюбляется в своего ученика. Биографический роман, по которому сделали экранизацию, Арлетт Кустюр написала о своей бабушке, жившей на рубеже XIX и ХХ веков. Причем даже имена героев оставила теми же. Я знакома с внуком учительницы, которая работала с Эмили Проново в той же сельской школе.
banner
Особенно мне нравится отношение к пожилым людям и их включенность в социальную жизнь. Они первые на всех фестивалях и вечеринках, они любопытны, активны и общительны. По выходным они наряжаются и идут тусить в бары. Если здоровье не позволяет им много ходить пешком, то они обязательно купят себе электромопед на четырех колесах, воткнут сверху флаг и будут разъезжать на нем везде с музыкой, да еще и попивая фруктовый коктейль. Частенько на этом транспортном средстве установлена специальная корзина для перевозки котов или собак.
Если вы мечтали проверить, как татуировки выглядят на пожилых людях, то здесь такого хоть отбавляй. Можете добавить пирсинг, кожаную косуху и футболку с AC/DC. Шутка «Ставь-ка, бабка, самовар, к нам приехал Manowar» играет в Канаде новыми красками.
Татуировки бывают весьма оригинальны. Я видела пожилого дядьку, который набил на своей лысине шикарные розы. А еще один немолодой весельчак, облысев, обзавелся татуировкой в виде вскрытой черепушки, из которой виден мозг. Встретила его на днях в магазине для котиков.
***
«Он пьет, потому что жизнь – дерьмо, vie, c'est d'la marde», – рассказывает мне Франсис, сосед Антуана по квартире. «C’est ça, – отвечаю я, – так и есть». И все-таки хорошего в жизни много.
Десять лет назад, в одной компании, мой приятель сказал: «Не печальтесь, мы все будем жить в свободной демократической стране. В Канаде!». Я тогда спросила, что же насчет обнять березоньку. «Березок и в Канаде полно», – ответил приятель. Теперь я точно знаю, что он прав. Обязательно приезжайте к нам на Квебекщину. Обещаю, что кленовый сироп будет такой, как надо, не из магазина.
Чтобы всегда быть в курсе новостей, присоединяйтесь к телеграм Montreal LIVE и к нашей новостной e-mail рассылке.
Автор: Елена Соловьева, журналист, иноагент